otonia
В Токио поздняя осень
вступила в свои права.
Холодная, серая,
чернеет деревьями голыми,
безнадёжно хватается за жалкие остатки листвы.
Задумчивый город.
А я, словно сон, вспоминаю апрель,
город в белесой дымке цветущей сакуры,
педали велосипеда, ветер в ушах,
чувство абсолютной свободы,
абсолютного счастья.
То была весна моей жизни.
Я могу ошибаться - но я рассматриваю то время как лучшее в своей жизни. Как пик среди того что было, и что ещё будет. Впереди, на самом деле, ничего хорошего, одиночество, апатия, тьма, беспомощность, холод и бесконечные, выматывающие сражения с собой.
Но я, я видела, я чувствовала, я летала, понимаете?
Всё было не зря.
вступила в свои права.
Холодная, серая,
чернеет деревьями голыми,
безнадёжно хватается за жалкие остатки листвы.
Задумчивый город.
А я, словно сон, вспоминаю апрель,
город в белесой дымке цветущей сакуры,
педали велосипеда, ветер в ушах,
чувство абсолютной свободы,
абсолютного счастья.
То была весна моей жизни.
Я могу ошибаться - но я рассматриваю то время как лучшее в своей жизни. Как пик среди того что было, и что ещё будет. Впереди, на самом деле, ничего хорошего, одиночество, апатия, тьма, беспомощность, холод и бесконечные, выматывающие сражения с собой.
Но я, я видела, я чувствовала, я летала, понимаете?
Всё было не зря.