Про Шинсенгуми, отрывочное
113 серия вызвала множество вопросов. То есть, не то чтобы их раньше не было, но сейчас я просто в недоумении.
Серия явно важная, в ней во-первых, облик героя очень высвечивается, с какой стороны он хорош сам по себе,
и с какой стороны гениальный имиджмейкер Хиджиката корректирует.
Окей, Сэридзава ведёт себя как обиженная белка-истеричка и демонстративно решает спить в курятнике. а потом и вовсе устраивает из деревни один большой шашлык, имея при этом план поделить окружающих на себе угодных и неугодных. Не очень логичный план, но допустим.
Окей, Кондо его утихомирил, склонившись перед ним и в то же время выстояв.
Это показывается как какой-то героический подвиг, как будто успокоить Сэридзаву - это заведомо невозможное деяние.
И вот, они в один голос повторяют его имя, что подразумевает, что он выделился из толпы и его запомнят.
Что он сделал такого-то, а????
***
2...так получается Мибу в Киото, в который я не знай зачем таскалась - это тот самый Мибу и я всё правильно с самого начала думала.***
Особенно радует, что после серии они показывают реально существующие места Шинсенгуми. В Мибу я забрела по чистой случайности, но как приятно, что некоторые из них я всё-таки видела.
***
Кондо Он Достик, не? Я просто под стол валюсь от его сердобольности.
***
Судя по всему, как минимум половину сериала займёт эпичное противостояние Сэридзавы и Кондо, при том, что Кондо я упорно пытаюсь записать в достики, даже если он и не, а Сэридзаву - в жуковы. Меня не смущает то, что у Кондо временами всё-таки обнаруживаются яйца, поставь против достика жукова и вы получите совершенную сталь - такого не пробить. Меня скорее смущает, что у Сэридзавы эти самые яйца отсутствуют
за квадру обидно. Однако вот здесь на довод отлично напрашивается именно различие внутреннего состояния. Чувство собственной правды. То самое макото, что на их флаге. На душе у Сэридзавы такой раздрай, что туши свет, он себя считает уже потерянным человеком, его жжёт собственная потерянность и неприкаянность и он вымещает злобу на окружающих, заявляя своё право сильного. Типа да, я такой плохой ,а могу быть ещё хуже. Только не работает ни фига, всё равно хреново. А фигура целостного и правильного Кондо его до белого каления доводит, ведь за ним правда. Кондо же слишком хороший, слишком целостный, чтобы эту злобную обреченность понять.